Почему подростки режут себя: «Родители видят порезы и хватаются за голову» – как не сделать хуже, если подросток повреждает себя

«Родители видят порезы и хватаются за голову» – как не сделать хуже, если подросток повреждает себя

Демонстрирует, манипулирует или нуждается в помощи – что делать, если подросток режет себе руки, откуда берется это желание, насколько это страшно и как оказать грамотную помощь – рассказывает врач-психотерапевт, ведущий специалист в Mental Health Center Дмитрий Пушкарев.

Он нуждается в помощи, а на это реагируют

— Как правильно охарактеризовать ситуацию, при которой люди наносят себе различные порезы или другие повреждения?

Дмитрий Пушкарев

— Имеет смысл разделить понятия самоповреждения и суицидального поведения. Во-первых, есть самоповреждение без суицидального намерения (англ. non-suicidal self-injury). По-английски его еще называют self-harm — термин перекочевал в культуру подростков, которые используют англицизм — «селфхарм». И есть суицидальное поведение. Это две разные вещи. В нашем случае мы говорим о селфхарме.

— И почему с людьми это случается?

— У самоповреждения, как и у любого поведения, как правило, есть некая функция.

Существует несколько моделей, объясняющих самоповреждающее поведение. Одна из них, которая мне ближе всего, говорит, что такое поведение чаще всего служит двум вещам. Первая — это саморегуляция. Когда у меня плохое настроение, я, как и все люди, обычно делаю что-то, чтобы почувствовать себя лучше — пойду поиграю в компьютерную игру или съем вкусный ужин, пообщаюсь с друзьями. Этому мы обучаемся с детства. Это то, что наши родители делают с нами с самого раннего детства: ребенок заплакал, мама по голове погладила, сказала — смотри, птичка полетела, а сейчас пойдем, на самокате покатаемся.

И когда родители так делают с нами раз за разом, регулируют нас, мы учимся и сами себя регулировать определенным образом — учимся просить о помощи, чтобы другие люди нас поддержали, или сами себя утешаем, делая какие-то приятные нам вещи.

Так вот, самоповреждение имеет такую интересную механику: в текущем моменте оно может помогать человеку отрегулироваться. Каким образом? Когда человек себя повреждает, в мозге выделяются так называемые эндогенные опиоиды — эндорфины, вещества, с точки зрения биохимии аналогичные морфину и героину. Они выделяются у каждого человека, это обезболивающая система — вы сильно переволновались, у вас очень стрессовая ситуация, вы можете сильно пораниться и даже не заметить этого поначалу, слишком вы захвачены ситуацией, боль придет потом. Это и есть работа такой обезболивающей системы в мозге.

Люди, употребляющие опиоидные наркотики, злоупотребляют этой системой, извне вводят вещества, которые создают ощущение покоя, комфорта и отсутствия физической и эмоциональной боли. И вот есть исследования, показывающие, что когда человек намеренно повреждает свое тело, у него происходит выработка эндорфинов. Как это ни парадоксально, но когда человек (я говорю в мужском роде, но это работает для обоих полов в равной степени) специально причиняет себе боль, он может испытывать общее ощущение облегчения страдания. Люди, которые этим занимаются, нередко говорят: я делаю так, когда испытываю сильную эмоциональную боль, и мне становится легче.

Другой механизм — отвлечение. Когда я очень сильно расстроен, я делаю себе больно, и мое внимание отвлекается: вместо того, чтобы переживать о расставании с молодым человеком, увольнении с работы, я могу сфокусироваться на боли.

В эту же копилку — самонаказание и самомотивация. Это особенно свойственно детям, воспитанным в жестких семьях с довольно жестокими родителями. Они встраивают это в свою картину мира — какой есть способ заставить меня что-то сделать? Прикрикнуть, угрожать — то, как меня заставляли взрослые в детстве. Если я не выполнил что-то, то я должен быть наказан. Если я не буду наказан, то буду чувствовать себя полным ничтожеством, а если я сам себя наказал — вроде уже полегче. То есть все это, если обобщить, про субъективную невыносимость эмоции.

— А вторая функция?

— Вообще у людей чаще всего присутствует смешение причин и функций, и нельзя четко выделить только одну-единственную. Но не всегда. Для некоторых — часто подростков — работает еще коммуникативная функция.

Фото: aeon.co

Например, ребенок растет в семье, в которой его интересы по каким-то причинам не очень эффективно удовлетворяются. Может быть, ребенок просто довольно замкнутый и не может рассказать о проблеме. Возможно, родители другого темперамента — и они просто не понимают таких проблем. Подросток тихий, в школе травят или никто с ним не общается, он приходит к родителям, у них никогда таких проблем не было, и они говорят: хм, да что такого, ну пойди поговори с кем-то или просто дай сдачи. Таким образом, просьбы о помощи или поддержке не срабатывают. Или у родителей свои собственные проблемы — уволили с работы, развод, еще какие-то вещи, из-за которых они не могут уделить подростку внимание и ресурсы.

А подростки в принципе склонны эмоционально дисрегулироваться — нервная система меняется, гормональная система меняется, эмоции становятся сильнее, и большинство подростков испытывает эмоции более сильные, чем они бы сами хотели и чем для них было бы комфортно. И в какой-то момент такой подросток может себя порезать. Подсмотрел где-то — в классе, в интернете, в книгах — где угодно, этого стало сейчас много. Не нужно иметь какую-то особую патологию или проблему, чтобы попробовать это сделать.

Недавняя статистика по западным странам — около 30% подростков сейчас имеют хотя бы однократный опыт самоповреждения.

И вот подросток по тем или иным причинам порезал себя, ну, накипело, родители видят порезы, хватаются за голову — Боже мой, у нашего ребеночка, оказывается, проблемы! Они становятся крайне внимательными, начинают какие-то активные действия, переводят его в другой класс или школу. Понятно, что такие вещи не бывают надолго — месяц-два, а потом все возвращается к тому, как все было.

Но мозг ребенка уже помнит, что есть способ, которым он может получить то, чего не получается добиться никак иначе. И тогда самоповреждения могут повторяться. И если окружающие его люди ведут себя таким образом: до самоповреждения — игнорируют и не поддерживают, а после — становятся теплыми, ласковыми и помогающими — это определенная дрессировка, и самоповреждение становится заученным способом коммуникации.

Зачастую коммуникативная функция и саморегуляция сопутствуют друг другу: я не могу себя отрегулировать, поэтому чувствую себя плохо и в связи с этим нуждаюсь в помощи, я режусь и окружение реагирует таким, нужным, образом. Так что резаться, получается, эффективно. Важно понимать, что это не обязательно рефлексируется самим подростком: часто человек сам не понимает, почему так неудержимо хочется снова и снова делать это, ругает себя за «плохое поведение», даже пытается сам себя наказывать… Иногда тоже посредством способов, ухудшающих ощущение эмоциональной боли и провоцирующих новые эпизоды самоповреждения.

Удовольствие посреди боли — но если эту боль убрать

— Чаще всего систематическое поведение берет начало в подростковом возрасте?

— Да, в этом возрасте эмоции становятся сильными, и эти дефициты — неумение себя успокоить или утешить другими способами — проявляются особенно ярко. Поэтому подростки экспериментируют с новыми способами — алкоголь, наркотические вещества, туда же — компьютерные игры, импульсивные покупки, переедание, диеты, многое другое.

Эти способы иногда помогают, да, но у них негативная оборотная сторона, все понятно: жизнь пройдет мимо, станешь алкоголиком и зависимым. В то же время, выпил — и чувствуешь себя более уверенным в компании; не знаешь, куда деться, скучно и не с кем погулять, потому что тебя недолюбливают одноклассники — пошел на компьютере играть, там прикольно.

Это становится работающими методами, когда уже есть довольно мощные эмоциональные потребности, но нет других понятных способов их удовлетворять.

У большинства со временем это проходит или отходит на второй план — они находят другие, более экологичные способы как-то справляться. Некоторые не находят и продолжают это делать — в результате, например, спиваются или продолжают резаться.

— Есть примерная статистика — у какой доли людей такое поведение сохраняется и во взрослом возрасте, когда оно уже причиняет социальный дискомфорт?

— Самоповреждение — довольно неприятный процесс. Если спросить человека: представь, ты себя хорошо чувствуешь, у тебя нет к себе каких-то серьезных претензий, ты вполне удовлетворен тем, какой ты человек, у тебя есть ощущение собственного достоинства, есть взаимопонимание и тебя устраивают отношения с близкими и друзьями, ты способен в достаточной степени контролировать себя и свое поведение, умеешь при необходимости успокоиться, ты умеешь себя развлечь и ведешь ту жизнь, какую бы ты хотел. Если бы все это у тебя было, стал бы ты заниматься самоповреждением? Я не видел человека, который бы ответил утвердительно при такой формулировке.

Но если спросить просто — тебе это нравится? — многие говорят: да, я получаю от этого удовольствие, мне это нравится. Но это удовольствие на контрасте: мне становится легче, я чувствую себя сильным, я шрамами показываю другим людям, как я страдаю.

То есть это удовольствие посреди боли — но если эту боль убрать… Последние данные говорят, что клинически значимое расстройство в течение жизни отмечается у 4-6% людей в общей взрослой популяции, в более молодых группах процент выше: у молодых взрослых — 10%, у подростков — около 20-30%.

— Люди, как правило, повреждают себя в незаметных местах?

— Очень по-разному и зависит от контекста. Кто-то режет себя там, где никто не может заметить, кому-то важно, чтобы другие люди видели, что у него есть внутренняя боль, это такая часть идентичности.

Ты что-то скажешь, а они будут шмонать твой рюкзак

— Что может сделать сам человек, занимающийся самоповреждениями, если он осознает, что он сам, вероятно, не в порядке?

— Во-первых, это психотерапия — она для этого и предназначена. Кроме того, есть очень неплохие руководства для самопомощи — это обычно такие тексты с достаточно простыми навыками «как себя успокоить», «что делать, если у вас эмоциональный кризис».

Есть две часто рекомендуемые практики. Во-первых, это разные способы отвлечься, переключиться во время кризиса. Это не глубокие вещи — как менять стиль мышления, а простые способы: стиснуть в кулаке кубик льда, он вызывает сильные физические ощущения, но не повреждает при этом. Или, например, съесть лимон.

Второе — выбрать близких людей, к которым можно обращаться и которые будут поддерживать и не будут ругать. Чтобы можно было позвонить кому-то и была возможность поделиться в момент, когда есть желание порезаться. То есть, помимо терапии — социальная поддержка и способы отвлечения.

Иногда рекомендации такого круга кажутся довольно примитивными, но это не значит, что они очевидны всем. Приведу пример: в школьном возрасте я ходил в секцию по карате и случайно обнаружил, что, когда я злюсь и много раз отжимаюсь, мой гнев уменьшается. Потом я вырос, и когда сильно злился на кого-то, уходил в другую комнату — отжиматься. Это работающая стратегия, и мне сейчас она кажется очевидной — но если бы у меня не было этого опыта в школьной секции, мне бы это, наверное, и в голову не пришло. Про кубик льда, например, я узнал, только когда стал заниматься темой самоповреждения профессионально.

Но важно понимать, что самопомощь имеет свои ограничения, и зачастую, конечно, нужна систематическая поддержка и помощь других людей, в том числе — профессионалов, чтобы научиться справляться с такими вещами.

Фото: PhotoStock-Israel

— Близкие или партнеры такого человека могут что-то сделать? Как им правильнее реагировать?

— Если говорить про близких — советы, как поступать правильно, дать легко, гораздо сложнее их выполнить. Экспериментируют с самоповреждениями многие подростки, но в систематическое поведение это переходит не у всех, а обычно как раз у тех людей, в окружении которых нет достаточного ресурса, чтобы адекватно отреагировать и поддержать. То есть зачастую близкие просто не имеют возможности отреагировать именно таким, необходимым, образом — если бы могли, уже давно бы это сделали.

Главная рекомендация, конечно, в том, что не нужно остро реагировать сразу после эпизода самоповреждения, нужно вести себя максимально спокойно, без ажиотажа, не усугубляя таким образом ситуацию.

Я знал одну девушку, которая при недопонимании или ссоре с молодым человеком повреждала руки и приходила с этим к нему. Он становился ласковым, добрым, понимал, как ей плохо, бинтовал.

Так вот — так делать не нужно. Это увеличивает шансы, что в следующий раз, когда человек почувствует себя плохо или ему нужна будет поддержка, самоповреждение станет инструментальным способом ее получить. Ощущение заботы не должно увеличиваться непосредственно после самоповреждения. Нужно оказать физическую помощь, если это необходимо — вызвать скорую, например. Но на практике это не у всех получается — как же я могу не пожалеть свое дитятко родное.

— Не будешь ли ты, как партнер или родитель, при таком поведении казаться человеком холодным и отстраненным?

— О том и речь, поэтому многим сложно это сделать. И это большая проблема: чтобы не быть холодным и отстраненным, нужно больше заботиться до начала самоповреждения.

Систематическая проблема возникает там, где окружение не способно обеспечивать это не в экстремальном режиме. Смотрите: мать в одиночку воспитывает дочь-подростка, работает по 12 часов, девочка чувствует себя заброшенной. Маме говорят: дайте ей почувствовать, что дочка вам нужна, проводите больше времени с ребенком — например, испеките вместе торт. А мама домой приходит к полуночи, ей хочется упасть в кровать и умереть, а ей говорят — испеките торт. Проблема зачастую в этом — как найти и достать эти ресурсы.

Так или иначе, суть в следующем: прежде чем вкладывать свои ресурсы, нужно понять, в чем заключается функция при самоповреждении в конкретном случае. У одного это может быть — «мне нужно, чтобы обо мне позаботились, потому что меня обижают в школе, обеспечили некую безопасность». Кому-то, наоборот, нужна свобода — потому что 10 кружков и секций, каждый шаг расписан, «я чувствую себя как в тюрьме, а когда режусь, обретаю внутреннюю свободу».

Другому очень нужно дать понять, что его любят. То есть, пока мы не поймем, что человеку нужно на самом деле, какая функция у такого поведения, с самим поведением сложно что-то сделать. Нужно разобраться или самостоятельно, или со специалистом — а что происходит-то вообще? За таким поведением у каждого человека стоят конкретные и уникальные потребности.

И тут есть еще одна проблема — часто разобраться очень сложно, потому что подросток не хочет говорить. Или он и хотел бы, но не имеет возможности. Привожу пример: религиозная мама, неверующая или в кризисе веры дочь — вдруг всплывают, допустим, ее откровенные фотографии, которые кто-то угрожает слить в интернет. Девочка чувствует себя ужасно, но вы думаете, она маме скажет? Той маме, которая уже давно вслух лишь ужасается грехам молодежи.

Поэтому важнейшая профилактика – это строить отношения с близким таким образом, чтобы человек не боялся рассказать, что реально его беспокоит.

Помните, несколько лет назад была история с «синими китами», и многие родители бросились проверять переписку своих детей.

— И сделали еще хуже?

— Ну конечно. Это именно та история: ты что-нибудь скажешь, а тебе потом прилетит, начнут шмонать твой рюкзак и так далее. То есть должна быть атмосфера, дающая понять — после того, как ты что-то откровенно расскажешь, не случится последствий, которых ты вовсе не хотел.

Поэтому специалисты, психологи здесь в удобном положении — они в нейтралитете, они не заинтересованные лично люди. И им часто рассказывают вещи, которые не говорят родителям, мужу, близкому человеку.

Важно, чтобы терапевт имел опыт работы с этой проблемой

— Если родители или партнер сами не справляются и аккуратно предлагают близкому терапию, то какой она должна быть — к кому идти?

— Есть нюансы. Важно понимать, что стадия развития психотерапии сейчас такова, что личность специалиста зачастую более важна, чем модель, в которой он работает. Есть универсальные вещи, которые делают хорошие специалисты, работающие при этом в разных терапевтических школах и разных модальностях.

В принципе существует терапия, специально разработанная под помощь людям с самоповреждениями — это диалектическая поведенческая терапия, которой я как раз занимаюсь. Изначально она была разработана для женщин с самоповреждениями, специально «заточена» под эту тему, потом ее «докрутили» и для работы с мужчинами. Протоколы для работы с самоповреждениями есть и в когнитивно-поведенческой терапии. Это более широкий термин, а диалектическая поведенческая терапия — это ее узкое ответвление. Но это не значит, что другие методы терапии не эффективны.

Существуют проблемы с исследованиями, есть проблема так называемого вердикта птицы Додо — по аналогии с «Алисой в стране чудес», где герои играли в крокет и птица Додо затем сказала: все победили и все должны получить призы.

Примерно так сейчас обстоят дела в психотерапии — мы можем найти исследования, подтверждающие эффективность практически каждого вида терапии. Все победили и все должны получить призы. И сейчас в профессиональном сообществе пытаются понять, где тот или иной метод действительно эффективен, а где его просто сильнее пролоббировали или он по историческим причинам оказался популярен в конкретной стране или в определенных профессиональных советах, отвечающих за рекомендации. Много копий ломается на эту тему.

Важно, чтобы терапевт имел опыт работы с этим кругом проблем, в какой бы модальности он ни работал — то есть опыт работы с самоповреждениями, а не только с паникой или тревогой, например.

Плюс при выборе психотерапевта важны рекомендации и репутация, свидетельствующие о том, что это вменяемый специалист, который не будет говорить что-нибудь из серии: «А про свою маму ты подумал?»

Потому что случается, сами терапевты иногда приходят в ужас от самоповреждения или суицидальных попыток и мыслей. Не все имеют, с одной стороны, достаточную смелость, а с другой — достаточную подготовку, чтобы работать с такими вещами.

Ребёнок режет себя. 7 основных вещей, которые нужно знать про селфхарм

Около 18–30% всех подростков хотя бы раз в жизни пробовали селфхарм. Чаще всего самоповреждение начинается в период 12–15 лет и связано с психологическими проблемами. Настасья Крысько, подростковый психолог, когнитивно- поведенческий терапевт, ведущая телеграм-канала про доброе отношение к себе, рассказала основное, что нужно знать про селфхарм у ребёнка.

Рассылка «Мела»

Мы отправляем нашу интересную и очень полезную рассылку два раза в неделю: во вторник и пятницу

Самоповреждающее поведение, или селфхарм, — это нанесение себе повреждений с целью справиться с тяжелыми переживаниями, болезненными воспоминаниями, ситуациями и невозможностью контролировать свою жизнь. Это может быть нанесение себе порезов, ожогов, ударов. К самоповреждающему поведению прибегают люди от 8 лет и до пожилого возраста, чаще всего самоповреждения встречаются у подростков.

У самоповреждающего поведения всегда есть какая-то функция, чаще всего это способ эмоциональной саморегуляции. Например, некоторые подростки описывают селфхарм как способ выразить то, что трудно сформулировать словами; сделать эмоциональную боль физической; избавиться от невыносимых переживаний и мыслей; вернуть ощущение контроля; сбежать от травмирующих воспоминаний; наказать себя — за ужасное поведение, чувства или мысли; прекратить чувствовать себя оцепеневшим; выразить суицидальные мысли и намерения, не совершая их, и др.

Важно понимать, что самоповреждение работает по замкнутому кругу: происходит какая-то ситуация (триггер) — в ней возникает негативная мысль, которая и вызывает негативные эмоции, — эмоции нарастают — вторгается идея о самоповреждении — происходит самоповреждение, которое дает временное облегчение. Но так как сама проблема не решилась, негативно влияющие на человека мысли остались, то человек попадает в «ловушку селфхарма».

Неполезные фразы

Не знать, что говорить, когда вы видите порезы у ребенка — нормально. Чаще всего мы произносим неполезные фразы от бессилия или тревоги и не вкладываем в них ничего плохого, но важно помнить, что эти слова могут совершенно по-другому восприниматься подростком.

• Все в твоей голове.
• Не выдумывай проблемы из ничего.
• Возьми себя в руки.
• Все же как-то справляются, и ты тоже давай.
• Просто смотри на вещи оптимистичнее.
• В твоей жизни так много других вещей, а ты все про одно.
• Перестань прикидываться сумасшедшим.
• Да что с тобой такое?
• Тебе уже давно должно было полегчать.
• Это подростковой кризис — перетерпи.

Например, подросток получил двойку и у него появились мысли «я тупой, я ни на что не гожусь, мои родители разочарованы во мне». Эти мысли влияют на нарастание интенсивности эмоций — грусти, тревоги, гнева, отчаяния. В какой-то момент подросток думает: «Я не вынесу этого, нужно порезаться», — и режется. Это даёт временное облегчение, но, так как сами мысли остались и не появилось другого способа справляться с сильными негативными эмоциями, то, скорее всего, подросток будет часто резаться и попадать в ловушку селфхарма.

Чтобы снизить у подростка вероятность нанести себе какие-либо повреждения, важно проделать определенную работу: понять механизм самоповреждений и тренировать другие безопасные навыки справляться с сильными эмоциями, решать проблемы. Для поддержки подростка на пути отказа от самоповреждающего поведения поможет составление плана безопасности. В этот план могут входить следующие пункты:

• Сигналы того, что кризис приближается (ситуации, мысли, ощущения, образы)
• Способы, техники, практики отвлечься самостоятельно
• Люди, которые могут отвлечь (список контактов: друзья, родственники, кому можно позвонить и поговорить, пойти погулять)
• Люди, которых можно попросить о поддержке (список контактов)
• Места, где можно найти поддержку (куда можно пойти погулять, чтобы помочь себе набраться сил, переключиться, это должно быть какое-то ресурсное и безопасное место)
• Специалисты и организации, с которыми можно связаться во время кризиса (контакты специалистов, которые работают с вашим подростком)
• Экстренная помощь (контакты служб экстренной помощи: телефоны доверия, кризисные чаты, скорая медицинская помощь)
• Профилактика: как я могу сделать окружающую среду безопаснее для себя

Существует миф, что подростки применяют селфхарм, чтобы манипулировать и привлечь к себе внимание. Из-за этого мифа те, кто наносит себе какие-то повреждения, чувствуют, что их осуждают, отвергают и не воспринимают серьезно, оставляя в одиночестве с их страданием. Если ваш подросток применяет селхфарм, не кричите на него, не критикуйте, не игнорируйте, а предложите обсудить, что с ним происходит, и предложите обратиться к специалистам.

Полезные фразы

Поддерживающие фразы чаще всего направлены на то, чтобы передать, что человек не одинок, его не осуждают и готовы помочь:

• Ты не одинок.
• Я рядом с тобой.
• Ты не плохой.
• Возможно, я не до конца понимаю, что ты чувствуешь, но я волнуюсь о тебе и хочу помочь.
• Ты для меня много значишь, и мне небезразлична твоя жизнь.
• Похоже, что у тебя сильные переживания и трудности на пути.
• Я всегда готов тебя поддержать и помочь.
• Я бы хотел понять больше про тебя и твое состояние.
• Если ты захочешь — я могу дать совет.
• Я верю, что мы разберемся с этими трудностями вместе.

Позаботьтесь о себе, найдите опору, сформулируйте, что бы вы хотели сказать вашему ребенку. Постарайтесь не паниковать и не реагировать слишком сильно. То, как вы будете себя вести, может повлиять на то, насколько он или она будет откровенны с вами. Вот несколько вещей, которые полезно помнить:

• Постарайтесь не осуждать.
• Дайте знать, что вы рядом.
• Помните, что человек гораздо больше, чем его проблема.
• Постарайтесь проявить сочувствие и понимание причин этих действий.
• Предложите помощь и поддержку.
• Напомните подростку о его сильных сторонах и тех вещах, которые у него хорошо получаются.
• Предложите составить вместе алгоритм того, что важно делать при появлении мыслей о селфхарме.
• Не обсуждайте с подростком больше, чем одну тему, в этом разговоре. Если вы предложили обсудить селфхарм, то в этом диалоге важно не переключаться на другие проблемы вроде уборки, учебы и так далее.
• Как родитель заручитесь информацией и поддержкой специалистов. Можно прочитать брошюру о самоповреждающем поведении, например здесь.
• Не будет помогать в диалоге с подростком, который применяет селфхарм, а лишь усиливать его отчужденность и закрытость: критика, обвинение, стыжение, обесценивание, игнорирование повреждений или, наоборот, слишком сильный фокус на них, применение насилия.

Поддерживать ребенка, применяющего селфхарм, может оказаться непростым и длинным путем, с улучшениями и ухудшениями. Забота родителя о себе становится важным навыком, на который мы будем опираться при поддержке подростка:

• Напоминайте себе, что изменения нелинейны и требуют времени.
• Выясните, какие виды помощи и поддержки доступны.
• Запрашивайте и получайте поддержку и необходимую информацию для себя.
• Вы также можете обратиться за поддержкой к специалистам.

При самоповреждающем поведении необходима поддерживающая работа, направленная на усиление навыков осознанности, стрессоустойчивости, эмоциональной саморегуляции, заботы о себе, эффективной коммуникации. На данный момент диалектико-поведенческая терапия имеет высокую доказанную эффективность при хроническом суицидальном и самоповреждающем поведении, в том числе у подростков.

14–16 апреля Настасья Крысько участвовала в Международной научно-практической конференции «Подросток в мегаполисе: неравенство и возможности», где психологи и педагоги обсуждали главные проблемы современных старшеклассников: от телесности и психофизиологии до цифровой социализации и гаджетов.

Иллюстрации: Кира Илларионова для «Мела»

Зачем подростки причиняют себе боль

«Мне 14 лет. Когда скандалы в школе становятся невыносимыми, я беру перочинный нож и стараюсь сделать себе как можно больнее. Когда под рукой нет ножа, я вонзаю в кожу шариковую ручку или царапаю себя до крови. Не знаю почему, но, когда я так делаю, мне становится легче. Как будто я вытаскиваю из тела занозу. Со мной все в порядке?» Приходят и такие тревожные письма от подростков.

Есть письма и от родителей: «Моей дочери 15 лет. Недавно я заметила у нее на руке следы от ожогов. Поговорить об этом не удается, она любое мое слово воспринимает в штыки и отказывается встретиться с психологом. Я чувствую себя совершенно бессильной и не знаю, что теперь делать».

Следы лезвия на предплечье, ожоги от сигарет на теле, изрезанные ноги — почти 38% подростков хотя бы однажды пытались поранить свое тело. Осознание того, что собственный ребенок наносит себе повреждения, приводит родителей в ужас. Автоматическое, на уровне рефлекса, желание избавить его от боли сталкивается с непривычным препятствием — отсутствием врага и внешней угрозы. И остается вопрос: «Почему он это сделал?»

Контакт со своим телом

У взрослеющих детей примерно с 11–12 лет меняются желания, интересы, поведение — их внутренний мир становится другим. Особенно сложно подросткам приспособиться к изменениям своего тела. Вытягиваются руки и ноги, меняется походка, иными становятся пластика движений, голос. Тело вдруг начинает вести себя своевольно: эротические фантазии и предательски спонтанная эрекция у мальчиков; месячные, часто болезненные, у девочек, могут тоже начаться в любой момент — в школе, на тренировке.

«Тело словно становится чем-то отдельным, — говорит семейный психотерапевт Инна Хамитова. — Сделать себе больно — один из способов войти с ним в контакт. Поведение тинейджеров напоминает жест человека, которому снится страшный сон: он хочет его остановить, ущипнуть себя и проснуться».

Пугающий мир

В 37 лет Татьяна ясно помнит те годы, когда она резала себе бедра: «Я росла в семье, где было запрещено жаловаться — мои родители этого не понимали. Став подростком, я не могла подобрать слов, чтобы выразить все то, что мучило меня в тот момент, и я стала резать себя. Сейчас я понимаю, что это был способ не только обмануть взрослых, но и утешить себя: теперь-то я знаю, почему мне так плохо».

Подростки, повреждая свое тело, переживают… младенческое чувство собственного всемогущества

Многим современным подросткам, как и Татьяне когда-то, трудно выразить свои переживания — они знают себя недостаточно, и их пугает недоверие взрослых к их чувствам. Кроме того, многие просто не умеют открыто и честно говорить о себе. Не имея других средств снять душевное напряжение, подростки заставляют себя испытывать боль.

«Таким образом они борются с неизмеримо большим страданием, — говорит психотерапевт Елена Вроно, — ведь трудно доверять себе, если уверен в том, что тебя никто не понимает, а мир враждебен. И даже если это не так, поведением многих тинейджеров управляет именно такое представление о себе и мире». Тем не менее их действия, пугающие взрослых, не связаны с желанием расстаться с жизнью. Наоборот, они подтверждают желание жить — справиться со страданием и вернуть душевное равновесие.

Обезболивание болью

Парадокс момента в том, что подростки, повреждая свое тело, переживают… младенческое чувство собственного всемогущества. «Тело остается единственной реальностью, которая полностью принадлежит только им, — поясняет Инна Хамитова. — Повреждая его, они могут в любой момент остановиться. Управляя своим телом таким диким (с точки зрения взрослых) образом, они чувствуют, что управляют и своей жизнью. И это примиряет их с действительностью».

И все же их пугающее поведение говорит о желании жить — справиться со страданием и вернуть себе душевное равновесие

Физическая боль всегда приглушает душевную, которую у них не получается контролировать, ведь нельзя заставить полюбить того, кого любишь сам, нельзя изменить родителей… Она может указывать и на пережитое насилие (психическое, физическое или сексуальное).

«Демонстрируя раны, которые подросток нанес себе сам, — считает социолог Давид ле Бретон, — он бессознательно привлекает внимание к тем, что не видны. Жестокость, которую дети проявляют в отношении себя, позволяет им не проявлять ее в отношении других. Она действует на манер кровопускания в стародавние времена: снимает чрезмерное внутреннее напряжение».

Они причиняют себе боль, чтобы больше не испытывать боли. Многие подростки рассказывают о чувстве облегчения, которое наступает после нанесения себе ран. Об этом пишет и 20-летняя Галина: «После порезов наступали моменты абсолютного счастья. Все мрачные чувства словно вытекали из меня вместе с кровью. Я вытягивалась на кровати, и мне наконец становилось легче». Именно такое умиротворение влечет за собой риск попасть в зависимость: разрушать себя, чтобы чувствовать себя лучше. Оно основано на обезболивающем эффекте от действия эндорфинов — гормонов, которые вырабатываются в организме, чтобы заглушить боль.

Семейные рамки

«Я резал себя примерно с 14 до 17 лет, — вспоминает 27-летний Борис. — И остановился лишь когда, став студентом, уехал из дома. Сегодня благодаря психоанализу я пришел к выводу, что так переживал неприязнь моей матери. Она не хотела моего появления на свет и давала мне это понять каждый день. Для нее я был самым никчемным существом, которое никогда ничего не добьется. Я чувствовал за собой ужасную вину и регулярно наказывал себя за то, что недостоин ее любви».

«Ребенок, которому не хватало нежных прикосновений в первые годы жизни, взрослея, может продолжать это болезненно переживать, — поясняет Елена Вроно. — Тело, которое он никогда не воспринимал как источник приятных ощущений, остается отстраненным, внешним по отношению к его личности. Раня себя, он словно разрушает границу между внутренним и внешним».

Порезы и раны на видимых частях тела помогают детям привлечь внимание взрослых к себе

Родители могут усиливать страдания подростков. «Из самых лучших побуждений многие из них стараются не хвалить детей, словно те могут от этого испортиться, — рассказывает Инна Хамитова. — Но дети в любом возрасте нуждаются в поддержке и одобрении. Они верят тому, что мы им говорим. Если взрослые постоянно критикуют ребенка, ребенок привыкает к мысли, что он плохой (некрасивый, неповоротливый, трусливый) человек. Самоповреждения могут стать для чувствительного подростка еще и местью себе, наказанием за то, что он настолько плох».

Но, ненавидя себя, подростки не понимают, что на самом деле ненавидят мнение других о себе. Это подтверждает 16-летняя Анна: «Недавно я сильно поругалась со своей лучшей подругой. Она говорила мне ужасные вещи — что я никого не люблю и что меня никто никогда не полюбит. Дома мне стало так плохо, что я расцарапала себе все костяшки пальцев о штукатурку».

В семьях с авторитарным стилем воспитания, когда родители жестко контролируют не только поведение, но и эмоции подростков, самоповреждения, по мнению Инны Хамитовой, «могут стать способом борьбы с властью родителей».

Подросток рассуждает примерно так: «Хотя бы по отношению к себе я буду поступать так, как я хочу». И всегда порезы и раны на видимых частях тела помогают детям привлечь внимание взрослых к себе. Это сигналы, от которых родители уже не могут отмахнуться, списав их на особенности переходного периода.

Граница риска

Важно понимать разницу между единичными проверками на прочность («могу ли я это вытерпеть?»), написанными кровью клятвами в дружбе и повторяющимися самоистязаниями. Первые связаны либо с узнаванием своего «нового» тела и экспериментами с ним, поиском новых ощущений, либо с ритуалами, существующими среди сверстников. Это преходящие признаки поиска себя. Постоянные попытки причинить себе боль — ясный сигнал для родителей, требующий обращения к специалистам. Но в каждом случае, когда подростки проявляют агрессию в отношении себя, необходимо понять, что они хотят сказать. И мы должны их выслушать.

Что делать? 

Подростки ищут понимания и в то же время тщательно оберегают свой внутренний мир от назойливых вторжений. Они хотят поговорить — но не могут себя выразить. «И потому, — считают наши эксперты, — возможно, лучшим собеседником в этот момент станут не родители, которым трудно оставаться пассивными слушателями, а кто-то из родственников или знакомых, кто сможет побыть рядом, посочувствовать и не запаниковать».

Иногда, чтобы остановить ребенка, достаточно… хорошей взбучки от родителей. Таким парадоксальным способом они дают понять, что тот зашел слишком далеко, и выражают заботу. Но если подобное поведение становится привычкой или раны представляют угрозу для жизни, лучше не откладывая посоветоваться с психологом. Особенно важно сделать это в том случае, когда подросток замыкается в себе, начинает плохо учиться, ощущает постоянную сонливость, теряет аппетит — подобные симптомы могут оказаться признаком более серьезных психологических проблем.

Читайте также

Почему подростки причиняют себе боль?

В возрасте от 13 до 17 лет дети целенаправленно режут или обжигают части тела. Таких подростков намного больше, чем утверждают специалисты. По мнению экспертов, дети так показывают свои переживания и требуют помощи от взрослых. Это сигнал о помощи, который ни в коем случае нельзя игнорировать. Крик о помощи должен быть услышан.

«Мне 14 лет. После постоянных ссор и драк в школе я прихожу домой и перочинным ножом делаю порезы на своём теле. Если нет ножа, то я прокалываю кожу обычной ручкой. Это помогает обрести покой, один порез и уже легче. Боль убирает мой гнев и ярость. Только после того, как я порежу себя становится легко и хорошо. Я не могу без этого. Нормально ли это? Что со мной происходит?»

К нам поступают тревожные послания от разных людей. Очень часто нам пишут и родители таких детей:

«Дочке 15 лет. Недавно начала замечать небольшие ожоги на кисти руки. Говорить на эту тему она не хочет, так как думает, что я хочу ей навредить. При разговоре она начинает кричать и отказывается слушать. К психологу идти не хочет. Что делать и как в этой ситуации помочь своему ребёнку? Я боюсь, что всё, слишком далеко зайдет».

По статистике 38% детей подросткового возраста пытались оставить на теле следы от порезов, сигарет и других предметов. Узнав о том, что дети целенаправленно травмируют себя, близких охватывает ужас. Они, стремясь помочь своему чаду, не знают за что браться, и как с этим бороться. Ведь, по сути, для жизни нет угрозы. Ребёнок сам делает себе больно без весомой причины. Остаётся лишь один вопрос: «Зачем он это делает?»

Контакт со своим телом

В подростковом возрасте у детей начинает изменяться представление о внешнем мире. Всё вокруг них меняется. Кроме этого, их тело также начинает кардинально меняться. Резко увеличивается рост, появляется растительность на теле, у девочек формируется фигура. Тембр голоса, взгляд, походка. Появляются эротические мысли и фантазии. У мальчиков возможна непроизвольная эрекция. У девочек начинают идти месячные. Они могут сопровождаться болям, депрессиями, сменой настроения. Отношения в школе также очень сильно влияют на эмоциональное состояние ребёнка.

«Тело начинает жить своей жизнью, — утверждает психотерапевт Инна Хамитова. – Делать себе больно – это как способ ощутить своё тело. Тинейджеры будто показывают мимику и жесты человека во время страшного сна: ребёнок хочет проснуться и остановить всё, но для этого нужно уколоть или ущипнуть себя за что-то».

Пугающий мир

Спустя 37 лет Татьяна вспоминает свои года, когда травмирование своих бёдер было нормой: «В моей семье не принято жаловаться. Родители были против, если кто-либо о чем-то плакался. Мне не с кем было поговорить по душам. Поэтому, когда меня что-то сильно мучило, я делала себе больно с помощью лезвия или ножа. Это приносило мне спокойствие. Став взрослой, я осознала, что этим я обманывала себя и своих родных. Теперь я осознаю, почему мне так тяжело».

Некоторые люди, как и Татьяна, боятся или не могут рассказать, что творится на душе близким и родным. Они боятся непонимания и недоверия со стороны взрослых. Поэтому, чтобы снять эмоциональное напряжение, они делают себе больно. Намного легче переносить физические болевые ощущения, чем душевные.

«Так они пытаются справиться с переживаниями и проблемами, — утверждает психотерапевт Елена Вроно, — ведь довольно сложно довериться кому-то, если нет уверенности в себе и окружающих. Даже если на причинение боли есть другие причины, чаще всего тинейджеры считают именно так».

Все действия, связанные с травматизмом, не несут в себе желание покончить с собой. Дети, наоборот, таким жестом проявляют желание жить.

Обезболивание болью

Парадокс заключается в том, что делая себе больно, человек ощущает свое могущество и контроль над всем.

«Только тело полностью подвластно им, — рассказывает Инна Хамитова.- Именно подросток решает насколько можно повредить его. Управляя так своим телом, они чувствуют власть и могущество. Они осознают, что могут сами управлять жизнью. Это помогает подросткам смириться с реальностью».

Такое нестабильное и пугающее состояние говорит о том, что дети хотят жить. А такой способ помогает справиться с проблемами и достичь душевного равновесия. Порезав себя, человек приобретает спокойствие. Становится легче и окружающий мир не так сильно давит со всех сторон. Физическая боль замещает душевные страдания. Её можно контролировать и подчинять себе. Ведь нельзя кого-то изменить или заставить любить. Такая боль также может означать пережитые насильственные действия. Воспоминания травмируют психику, и чтобы это закончилось, человек причиняет себе боль.

«Показывая свои раны, — как утверждает социолог Давид ле Бретон,— он автоматически привлекает к себе внимание тех, кто не видит его. Проявление жестокости к себе помогает контролировать внутренний гнев и не причинять боль другим. Это снимает эмоциональное напряжение, помогает успокоиться». Травмирование себя ради того, чтобы не ощущать боль. Некоторые подростки утверждают, что после того, как они режут свое тело, им становится легче. Приходит чувство спокойствия и равновесия.

По словам Галины (20 лет): «После того как я резала кожу, приходила какая-то эйфория. Мне становилось легко и хорошо. Все переживания и гнев просто исчезали. Я ложилась на кровать, и мне было легко». Именно чувство эйфории увеличивает шанс получить зависимость. Люди, травмируя себя, получают удовлетворение.

Семейные травмы

«Я каждый день резал своё тело начиная с 14 лет, и только в 17 я понял, что это не нужно, — говорит Борис (27 лет). – Я смог остановиться только тогда, когда съехал из дома. Благодаря долгой работе с психологом я понял, что таким методом я справлялся с чувством отвращения к своей матери. Мать не хотела меня рожать и всегда говорила мне об этом. Для неё я был ошибкой всей жизни. Я ощущал себя виноватым в том, что испортил ей жизнь».

«Детям, которым мало уделяли внимания и не давали достаточно ласки в первые годы жизни, могут переживать в последующем очень тяжёлые травмы, — рассказывает Елена Вроно. – Дети не могут воспринять своё тело как источник тепла и ласки. Травмируя своё тело, они рушат внешнюю и внутреннюю границу. Так они пытаются стать ближе к «новому» телу». Раны на открытых местах привлекают внимание как взрослых, так и сверстников. Подростки подают сигналы, чтобы родители их услышали. Если есть такие сигналы, то родителя обязаны что-то предпринять. Быть может, с ребёнком нужно просто поговорить или же стоит обратиться к психологу. Иногда действия семьи только усиливают страдание детей».

«Чтобы помочь ребёнку некоторые мамы и папы пытаются не баловать и не хвалить своих детей. Будто это может испортить ребёнка, — говорит Инна Хамитова. – Но дети в независимости от возраста должны получать от родных любовь, поддержку и понимание. Если мама или папа постоянно критикуют и осуждают сына, дочь, то у ребёнка складывается мнение, что он плохой и недостоин чего-то хорошего. В этом случае телесные повреждения могут быть как наказание за осуждение».

Но, подростки не осознают, то, что они не воспринимают другое мнение. Как утверждает, Анна (16 лет): «Когда я поссорилась с лучшей подругой, она наговорила мне кучу гадостей. Из-за её слов мне стало так плохо, что от злости расцарапала пальцы до мяса о стену». В семьях, где присутствует авторитарный режим, когда над ребёнком стоит жёсткий контроль за поведением и эмоциями, как утверждает, Инна Хамитова, «может наблюдаться борьба за власть и справедливость».

Дети такими выходками хотят показать, что их мнение и действия тоже имеют значение. Они как бы говорят родителям, что тоже имеют право на свою жизнь. Подросток думает: «Я отношусь к себе так, как хочу. И с собой я буду делать то, что хочу». Порезы на открытых местах всегда привлекают внимание и вызывают сомнения и шок. Эти сигналы должны быть услышаны и замечены родителями. Иначе ребёнок будет продолжать привлекать к себе внимание всякими способами.

Граница риска

Нужно различать проверку на прочность и постоянные самоистязания. Первое напрямую взаимосвязано с познанием «нового» тела. Подросток экспериментирует и познаёт себя. А вот постоянные попытки нанести себе порезы – это громкий сигнал родителям. В срочном порядке нужно обращаться к специалисту, иначе это может перерасти в большие проблемы. Очень важно понять, что подросток хочет сказать своими поступками. Быть может, стоит поговорить с ним и всё обсудить.

Что делать?

В этом возрасте дети ищут понимание со стороны взрослых, и одновременно охраняют своё внутреннее пространство. Иногда дети хотят поговорить, но не могут выразить свои чувства и переживания. Поэтому в этот период хорошим собеседником может стать – не мама с папой, а кто-то из родных и близких. Ребёнку будет легче высказать свои переживания менее близкому человеку. Нужен тот человек, который выслушает, поможет, не отвергнет, — утверждают эксперты. Бывают случаи, когда ребёнок перестаёт травмировать себя после сильного толчка от родителей. Таким способом отец с матерью дают понять ребёнку, что он переборщил со своими выходками. Нужно заканчивать. Но иногда и этот способ не помогает и постоянное травмирование себя может привести к суицидальному исходу. Поэтому в таких случаях лучше всего обратиться к психологу. Он поработает с ребёнком и поможет ему разобраться во всём. После сеансов ребёнок поймёт, что причинять себе боль — это не самый лучший выход из ситуации.

Ребенок режет себя | Почему подростки режут руки

Психотерапевт Наталья Куликова – о том, как помочь ребенку при селфхарме.

Мы все слышали о подростках, которые причиняют себе боль. Режут или царапают руки, прижигают кожу. Кажется, что эти истории касаются кого угодно, только не вашего ребенка. И абсолютно также рассуждает большинство родителей. Однако проблема «селфхарма» – так ее обозначают медики – неотвратимо распространяется среди наших детей.

Почему дети причиняют себе боль?

Ответ достаточно прост: если у подростка сильная душевная боль, он пытается перевести ее в физическую. Порезы, синяки, ожоги, царапины, вырывание волос – все это селфхарм. Негативные эмоции настолько его переполняют, что подросток с ними не справляется. Также это может быть симптомом серьезной душевной болезни.

Порезы и другие травмы дети тщательно скрывают. Чаще всего потому, что боятся осуждения родных, не хотят, чтобы их считали сумасшедшими. Подростки очень зависимы от общественного мнения, они боятся огласки и насмешек со стороны ровесников.

Сложно обнаружить эту проблему, но еще сложнее уговорить подростка обратиться за помощью к специалисту. Требуется терпение и поддержка родных и близких, чтобы ребенок согласился на терапию.  Чем дальше заходит проблема, тем больше нарастает склонность причинять себе боль, и грань, когда подросток дойдет до суицидальных мыслей, становится все ближе.

Вы же хорошо знаете своего ребенка! Обратите внимание на резкое изменение его поведения! Он сильно похудел, то и дело срывается на крик, или наоборот, практически не разговаривает? Носит одежду, которая скрывает руки, а раньше спокойно ходил в смешных майках? Раньше был общителен, а теперь запирается в комнате…

Что делать если вы обнаружили порезы у ребенка

Возможно, что в вашей семье произошло какое-то печальное событие, или случилась трагедия в школе, с близким ему человеком. Будьте внимательны! Следить за психологическим здоровьем ребенка стоит также, как и за физическим. Если вы видите, что что-то явно происходит, то не стыдите, не ругайте своего сына или дочь. Постарайтесь спокойно обсудить ситуацию, продемонстрировать заботу, любовь, внимание. Ваш подросток, колючий и ершистый, все равно должен знать, что вы поддержите его в любом случае.

Важно! И главное: работать надо над поведением всех членов семьи! Не бывает так, что у ребенка проблемы, а у его родителей все окей. Дети подсознательно копируют родителей, и ваши психологические проблемы легко смогут «перейти по наследству» следующему поколению.

К сожалению, в нашей стране пока нет статистики по количеству случаев селфхарма. Врачи и психологи могут располагать данными зарубежных коллег. По данным портала о здоровье DOC.by, по статистике британских ученых, больше всего ему подвержены девушки в возрасте от 16 до 24 лет. В 2017 году ученые опросили 643 человека в возрасте от 13 до 23 лет. Оказалось, что 35% как минимум раз в жизни специально причиняли себе вред. Причем девочки начинали раньше (в 12-13 лет), способы навредить себе у мальчиков и девочек отличались. Недостаток подобных исследований в том, что они основаны на заполнении анкет, то есть правдивость на 100% гарантировать здесь никто не может. А значит, цифры могут быть куда внушительнее!

Селфхарм, или Почему подростки делают порезы на своем теле

В большинстве своем результаты «селфхарма» (аутоагрессии, самоповреждения) спрятаны подальше от лишних глаз. Может показаться, что случаи самоповреждения единичны, но это явление весьма распространено, говорят психологи.

Основную группу риска составляют подростки, реже селфхарм случается и в более старшем возрасте. Какие бывают способы самоповреждения и каковы причины? Как родителю распознать, что ребенок увлекся селфхармом и как помочь? Говорим на эту тему с психологом Евгенией Худинской.

Что такое «селфхарм»?

Селфхарм — это преднамеренное повреждение своего тела без суицидальных идей. Это не суицид и даже не его предвестник, как может показаться, но проблема не менее серьезная. Во-первых, нанесение себе телесных повреждений — это симптом серьезных психологических проблем. Во-вторых, даже не имея намерения совершить самоубийство, подросток может не рассчитать глубину пореза, и, если вовремя не оказать медицинскую помощь, все может закончиться плачевно.

Какие бывают способы самоповреждения?

Основным способом селфхарма являются порезы, сюда же относится саморасцарапывание. Селфхармеры используют подручные средства: лезвия, кухонные и канцелярские ножи, иглы, булавки, вилки, ножницы — то есть любой колюще-режущий предмет.

Если такого предмета в нужный момент не оказывается под рукой, в ход идут собственные ногти. К менее популярным способам относятся прижигание кожи сигаретой, вырывание волос, укусы, удары головой или другими частями тела о стену, различные предметы, пережимание конечностей. 

Каковы причины селфхарма?

Основные причины селфхарма связаны с целями, которые преследует селфхармер. Можно выделить три таких цели и, соответственно, три причины.

Избавление от психологического дискомфорта

Переживания, стрессы, избыток негативных эмоций человек заменяет физической болью. Здесь работает очень популярный психологический прием переключения внимания. Можно привести в сравнение поход к стоматологу: если при лечении зуба вы чувствуете боль, скорее всего, вы начнете заменять ее другой физической болью, например, щипать себя. Точно так же работает и селфхарм: внимание человека переключается на другую боль — более актуальную.

Получение удовольствия

Эта причина полностью вытекает из предыдущей, поскольку, избавляясь от ментального напряжения, селфхармер испытывает удовлетворение. Таким образом, человек получает неосознанное удовольствие от физической боли.

Специфическая коммуникация с собой и окружающим миром

Основными причинами селфхарма в этом случае являются:

— Дисморфофобия (недовольство собственной внешностью). Как правило, это сопровождается расстройством пищевого поведения. Дисморфофобии и селфхарму на этой почве наиболее подвержены подростки, в основном, девушки. Если селфхарм проявляется порезами и расцарапыванием, то наиболее подверженными местами для нанесения повреждений становятся части тела, которые селфхармер считает уродливыми, «неправильными» (чаще всего, это бедра).

 

Источник фото: unsplash.com

— Недостаток внимания в семье либо в обществе. Селфхарм по этой причине чаще всего проявляется у подростков. В этом случае селфхармеры не стараются скрыть повреждения, даже выставляют напоказ. Иногда таким образом подросток пытается вызвать к себе интерес родителей или сверстников, а иногда это крик о помощи.

— Тотальный контроль со стороны родителей. В данном случае селфхарм — это не что иное, как способ хоть что-то контролировать в жизни. Нанося себе повреждения или истязая себя до боли физической нагрузкой, селфхармер чувствует, что его тело все-таки принадлежит ему и что он может его контролировать.

Как не допустить селфхарма?

Не обесценивайте даже незначительные переживания ребенка, не сравнивайте его с кем-либо. Если вы вообще не переживали по поводу каких-то проблем, это не значит, что ваш ребенок должен к ним относиться точно так же. Не сравнивайте его поведение в конкретных ситуациях с поведением сверстников. Не нужно еще больше подростка угнетать. Поверьте, для него это серьезно, так поймите его и помогите с этим справиться.

Если вы заметили за ребенком какое-то несвойственное ему поведение, например, он стал часто уединяться, носить одежду с длинными рукавами, стоит бить тревогу. Селфхарм — это сигнал, что с вашим ребенком происходит что-то неладное, что в ваших отношениях с ним не все в порядке. При этом не стоит себя винить. Мы учимся воспитывать детей и строить с ними отношения методом проб и ошибок.

Важно не пускать все на самотек и вовремя обращаться к специалистам (психологи или психотерапевты). Селфхарм всегда имеет первопричину. Если сделать упор именно на избавление от пристрастия к обряду самоповреждения, то, скорее всего, такая терапия не увенчается успехом, или же мотивы проявят себя уже в другой форме.

Спрятав ножи, лезвия и другие режущие предметы в доме, вы не решите проблему, а избавитесь только от внешних ее проявлений. Надо искать первопричину. Быть рядом. Проявлять внимание и заботу, когда подросток готов ее принимать.

Почему подростки намеренно травмируют себя?

Ради того чтобы быть замеченными и услышанными, они готовы на поступки. Разные, порой граничащие с нормами человеческого понимания и морали. Они – не преступники, а наши с вами дети, подростки, которые отчаянно бьются за право быть понятыми. Но как понять юношу или девушку, сознательно травмирующих себя? Отметим, что такое поведение среди школьников является распространенным. Как реагировать, если родители увидели исполосованные руки своего ребенка, «Голосу Череповца» рассказала клинический психолог областного психоневрологического диспансера № 1, руководитель проекта «Выбери жизнь» благотворительного фонда «Дорога к дому» Ольга Кульнева.

Фото газеты «Голос Череповца»

Увидев порезы на запястьях своего сына или дочери, любой родитель запаникует: а вдруг это попытка суицида? Эмоции захлестывают, и мама устраивает своему чаду «промывку» мозгов, устраняет из его поля зрения все колюще-режущие предметы и организует почти домашний арест. Дескать, посиди и подумай.

60 % от всего числа самоповреждений занимают порезы. И это не попытка свести счеты с жизнью, — поясняет Ольга Кульнева. – Чаще всего подросток это делает, потому что не может по-другому выразить свои чувства. Во-первых, не умеет эти чувства понимать и распознавать. А во-вторых, в отличие от взрослого подросток не имеет ни жизненного опыта, ни морально-волевых ресурсов, чтобы как-то выйти из сложившейся ситуации.

Бывает, что сам ребенок не может порезать себя – не хватает духу, тогда он, к примеру, будет злить и провоцировать собаку или кошку, чтобы она его укусила или поцарапала. Это редкие случаи, но и такие встречаются.

Однако так травмируют себя в основном ребята постарше. Чаще всего к порезам в сложных для себя ситуациях прибегают девочки 13 — 16 лет, мальчики 12 — 18 лет. Дети младшего школьного возраста тоже наносят себе повреждения – бьют себя кулаками по голове, обкусывают до крови ногти, могут биться головой об стену.

Почему так происходит? Одна из причин, почему ребенок решается нанести себе травму, — желание обрести независимость.

— Например, ребенок решает проблему сепарации – отделения от родителей. Ему нужно как-то выделиться в своей референтной группе. И если в ней кто-то порезался, он тоже будет это делать, просто для того, чтобы продемонстрировать принадлежность к коллективу: «Смотрите, я делаю, как вы». И порез становится неким подтверждением, что он отличается от родителей, — говорит психолог.

Если родители подростка нарушают его личностные границы, жестко контролируют жизнь, то порезы могут быть реакцией протеста: “Хотя бы со своим телом я могу делать что хочу«. 
Другой причиной может стать подсознательное желание ребенка проверить, а жив ли он вообще (в моральном смысле), может ли он испытывать эмоции.

— Такая ситуация может сложиться после психологических травм, — поясняет Ольга Кульнева, — будь то семейное насилие, конфликтная ситуация с друзьями или травля в учебном заведении. Какова реакция человека, получившего психологическую травму? Происходит некая эмоциональная заморозка, на эмоции как бы ставится щит. И ребенок — опять же в силу своего незнания и отсутствия опыта — не понимает, что происходит. У него возникает ощущение: «Я не живу. Ничего не чувствую». Что происходит дальше? Как вариант, он себя порезал. И сделал это для того, чтобы почувствовать, что он живой. Испытав физическую боль, ощущает, что он жив и может испытывать какие-то чувства. В данном случае боль, потому что все остальные у него заморожены. В таких случаях, конечно же, необходима помощь психолога или психотерапевта.

Ольга Анатольевна отмечает, что еще одной причиной может быть стремление ребенка перевести душевную боль в физическую. «Кто-то плачет, а кто-то наносит себе порезы».

Будьте внимательны! Любому подростку хуже всего тогда, когда к нему безразличны. Необходимо внимание — любое, даже негативное. Если ему не хватает телесного контакта, он будет провоцировать родителя, чтобы тот его ударил.

— Через самоповреждение ребенок решает психологические проблемы, которые не может решить другим способом, — поясняет специалист. — Но если подростка лишить этого, не предоставив конструктивную альтернативу, он может выбрать еще более деструктивные варианты поведения. То есть порез — это своеобразный маячок, сигнализирующий о том, что в душевном состоянии подростка что-то не так. И этот знак родителям нужно истолковать верно. Не пугаться, не паниковать. Иначе ребенок еще больше отодвинется от взрослых. Он и так уверен, что его не понимают, а если со стороны взрослых к этому будут добавляться агрессия и злость, сопровождаемые гневными вопросами: «Что ты делаешь?!», «Совсем ничего не соображаешь?!», то он сделает по-другому.

Что делать? Ольга Кульнева говорит, что самый оптимальный способ – обратиться к психологу. Причем для начала самим родителям, без ребенка.

— Взрослые включаются эмоционально. У них паника, тревога. Могут начаться манипуляции по типу: «Ты меня мучаешь! Я из-за этого переживаю». И мама, и папа тем самым еще больше усиливают чувство вины, которое есть у ребенка.

Итак, что нужно делать, обнаружив на теле ребенка порезы.
1. Не паниковать, не устраивать скандалов.
— Родители увидели порезы, запаниковали, отобрали у подростка все колюще-режущие предметы, посадили в комнату, закрыли. У ребенка был единственный способ выразить свои чувства, когда ему плохо, — взять и порезаться, чтобы стало легче. А у него отобрали и этот способ. И тогда отчаяние может перейти в худшую форму.
2. Не запугивать. 
3. Предпринять попытку поговорить. — Скажите: «Я чувствую, что тебе плохо, так бывает. Мы все время от времени переживаем тяжелые моменты». Но опять же, если есть доверие в семье. Проанализировав детско-родительские отношения тех, кто приходит к нам, мы видим, что зачастую контакта нет, соответственно, нет и доверия. И в сложной ситуации ребенок может не открыться и не довериться взрослым. Потому что если бы был контакт, он бы и не делал такого. Он бы пришел к маме, папе и проговорил свои проблемы тем или иным способом. Пусть даже просто расплакался бы, то есть как-то проявил свои чувства и эмоции.
4. Начать проявлять интерес к жизни ребенка. Главное, не перегнуть палку и не докучать вопросами по поводу и без. 
5. Пересмотреть свое отношение к воспитанию. Попытаться разобраться, что именно вы делали не так. Нужно не просто что-то сделать (действие ради действия), а полностью изменить стиль воспитания.  
6. Проанализировать, какие взаимоотношения в семье, насколько они открыты.

— Огромная проблема многих семей – закрытость в проявлении эмоций, — считает Ольга Анатольевна. – То есть родители их не проявляют. Ребенок, видя, что мама чем-то расстроена, задает вопрос: «Что случилось?» А она, сжав зубы, отвечает, что все нормально. У ребенка возникает когнитивный диссонанс. Он видит, что что-то не так, а мама говорит, что все в порядке. Надо говорить с ребенком! В доступной форме объяснить, что происходит. Например: «Я сейчас злюсь, потому что… Я сейчас немножечко посижу, мне нужно это как-то пережить». То же касается и эмоций ребенка. Когда ребенок злится, это нужно принимать, а не гасить его эмоции. Ребенок имеет право злиться. Отреагировать можно следующим образом: «Я тебя понимаю, на твоем месте я бы тоже разозлилась».

Ольга обращает особое внимание на то, что ребенка надо учить не подавлять, а адекватно выражать свои эмоции.

— Что зачастую родители говорят детям? «Мальчики не плачут!», «Девочки не злятся!» И дети начинают подавлять эмоции. А тут порезал — и дал выход эмоциям: боль почувствовал, на ней зафиксировался, легче стало. И если цель – душевное облегчение — достигнута, ребенок будет снова и снова это делать. И такое поведение переходит в зависимость. И так бывает достаточно часто.

Как поясняет руководитель проекта «Выбери жизнь», в течение всего года в школах проводились тематические встречи с родителями, беседы и лекции с педагогами.

— Нами были выявлены несовершеннолетние, склонные к саморазрушающему поведению (не только порезы, но и другие формы). С подростками проводится индивидуальная и групповая работа, направленная в первую очередь на повышение уровня психологической защищенности, активизацию внутренних антиразрушающих ресурсов, овладение способами конструктивного взаимодействия с собой и миром.

По материалу Инны Анохиной, газета «Голос Череповца»

Почему люди режут себя? | Резка ПТСД

Резание – это одна из форм не суицидального самоповреждения (NSSI), также известная как самоповреждение или несуицидальное самонаправленное насилие, которое представляет собой преднамеренное самоповрежденное разрушение тканей тела без суицидальных намерений.

В то время как некоторые люди, совершающие самоповреждения, порезаются, другие могут намеренно обжечь, поцарапать или порезать кожу или сломать собственные кости.

По данным Национального института здоровья (NIH), примерно один из каждых 100 американцев совершает не суицидальные самоповреждения, причем среди женщин это поведение выше, чем среди мужчин.NSSI чаще всего поражает подростков и молодых людей.

Хотя причина такого поведения неизвестна, эксперты в области психического здоровья обнаружили связь между NSSI и определенными психическими состояниями, такими как депрессия, психоз, расстройства пищевого поведения, посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), биполярное расстройство и пограничное расстройство личности. (БЛД).

Многие люди, которые порезались или иным образом повредили себя, сообщают, что делают это, потому что это приносит чувство облегчения. Другие говорят, что используют порезы или другие формы членовредительства в качестве механизма преодоления трудностей или стрессовых ситуаций.По данным Американской академии детской и подростковой психиатрии, люди, которым трудно выражать свои чувства, могут демонстрировать свое эмоциональное напряжение, психический дискомфорт, боль или низкую самооценку, проявляя самоповреждающее поведение.

В то время как люди, участвующие в NSSI, часто сообщают о чувстве облегчения после нанесения себе травм, многие также сообщают, что эти чувства быстро сменяются стыдом или виной, когда облегчение проходит. Нередко те, кто совершает самоповреждающее поведение, скрывают свое поведение от сверстников, родителей или учителей или испытывают смущение или стыд за нанесенные себе травмы.

Эксперты по психическому здоровью рекомендуют тем, кто ведет себя вредно, обратиться за профессиональной помощью для выявления и лечения основных причин такого поведения.

Следуйте за Элизабет Палермо в Twitter @techEpalermo , Facebook или Google+ . Подпишитесь на LiveScience @livescience . Мы также в Facebook и Google+ .

.

Почему подростки режут себя ?? / myLot

Это сложно объяснить … Я понимаю, почему эта девушка так поступает. Потому что я подросток, и я тоже поступаю так с собой … Я могу попытаться помочь ответить на ваш вопрос, Обычно я не раскрываю свои проблемы, но в последнее время мне нужна помощь … Причина, по которой мы это делаем, – потому что никто нас не понимает, никого не волнует, мы в депрессии и хотим найти способ избежать этой проблемы … Нам нужна помощь, мы хотим поговорить о наших проблемах, но, похоже, никого это не волнует… Мы могли умереть прямо здесь и сейчас, и люди, вероятно, просто пожали бы плечами и ушли, или это то, как мы чувствуем, нам трудно описывать свои проблемы людям, потому что люди не понимают … Я могу расскажу, почему я это делаю, и, вероятно, именно поэтому каждый второй подросток делает это … У меня очень-очень низкая самооценка … Я много пережил, меня унижали и оскорбляли … Я пробовал открываться людям, но им все равно, и они злятся, и не понимают, откуда я… Я начал это в девятилетнем возрасте, у меня есть шрамы на ногах, животе, шее, руках, плечах … Я бы и до сих пор режу везде, где могу, что будет кровоточить … Большинство подростков считают, что так чтобы убежать от своих проблем, хотя бы на один-единственный момент … Просто, кстати, я стал хуже делать это, Намного хуже … Большинство из них не получают профессиональной помощи … Но я, с другой стороны, получил профессиональную помощь помогло, и это мне совсем не помогло … Мне стало только хуже, я попросил, чтобы меня поместили в реабилитационный центр, в двенадцать лет я оставался там, поэтому я не мог причинить себе вред, когда меня выпустили, я только было отношение и проблема гнева… В последнее время моей маме все равно, мой папа умирает, подруги моей мамы полностью отстали, и никого не волнует … мои «друзья» предали и причинили мне боль так много раз … Я сейчас давлю их прочь … Я сначала рассказал им о своих проблемах с резанием … И сказал им держать это при себе … Чтобы это не распространилось по всей школе … Тем не менее, они все равно распространили это … .Они пытались поговорить со мной в последнее время … И они знают о моем членовредительстве … Я отталкиваю их, говоря им оставить меня в покое, не разговаривать со мной, и что я хочу побыть одна, и это то, что я заслуживаю.И они пошли к школьному консультанту, и она поговорила со мной, и она сказала мне, что беспокоится за меня … И что я могу поговорить с ней в любое время, когда мне нужно … И что она не хочет, чтобы я смотрел в лицо только это. Я не проявлял никаких эмоций, когда я отвечал ей, Я пытался быть открытым, И по большей части это было, Но я сказал ей, что я на самом деле чувствовал, Что я больше ничего не чувствую .. Я онемел, как и большинство у подростков есть эта проблема …
Подводя итог, это потому, что она может быть в депрессии, иметь проблемы с семьей и друзьями, и никто не хочет слушать.. Или просто то, через что она прошла, что психологически травмировало ее, поскольку все это и многое другое повлияло на меня … Надеюсь, это поможет.

.

Я расскажу, почему люди порезаются

Я знаю, вам интересно, почему люди порезаются. Я дам вам ответ на этот вопрос.

Меня зовут Кристен. Мне 16 лет, я живу в небольшом городке на севере Нью-Джерси. Я учусь в средней школе, и до недавнего времени я получал все пятерки и пятерки. Я член Национального общества чести, старший ребенок в моей семье, автор школьной газеты и соредактор школьного литературного журнала.Оба моих родителя живут со мной в одном доме, и у меня есть младший брат по имени Мэтт. Довольно нормальная жизнь, правда?

У меня также диагностирована большая депрессия. И я увлекаюсь членовредительством.

Почему бы вам порезаться?

Первый вопрос, который приходит в голову и на уста людей – «Почему?» Почему кто-то намеренно причиняет себе вред? Зачем ты порезался? Для меня это одна из немногих форм избавления от депрессии. Это способ взять на себя ответственность за свои эмоции, когда я их чувствую.Я ненавижу конфронтацию и никогда не чувствую, что могу дать отпор, потому что больше всего боюсь, что люди, которые мне дороги, бросят меня. Я склонен терять много лучших друзей, и моя мама и я едва ли можем оставаться в одной комнате в течение пяти минут, не взрываясь спором … или она делает это, пока я сижу там тихо.

В девятом классе, когда мне было 13 лет, я пережил один из периодов депрессии, который испытываю уже несколько лет. Мой друг увлекся миром выпивки и случайного секса.Я обнаружил, что другой друг принимал наркотики. У моих родителей не было мирного брака уже много лет, но тот год был особенно нестабильным. Я помню, как начинал с малого, просто экспериментально, желая «посмотреть, сколько я смогу выдержать». Ничего особенного … Немного почесал руку ногтями и скрепками, пару раз укололся швейными иглами. Это прекратилось через несколько недель. А вот депрессия – нет. Это продолжалось в течение многих лет, иногда бездействуя, но в конечном итоге снова поднимая свою уродливую голову, становясь все более суровым, когда это происходило.Я не знал, что с этим делать, поэтому ничего не сделал.

В начале школы в этом году я был брошен в самую ужасную депрессию. Мой лучший друг и парень, в которого я был влюблен, Брэндон, с которым я познакомился через Интернет, пришли навестить меня и влюбились в мою единственную близкую подругу в моем городе, Хизер. Их секрет проводился в течение нескольких недель за моей спиной, прежде чем я узнал об этом. Как только я это сделал, Брэндон не выразил угрызений совести, и Хизер распалась на части. Отчаявшись исправить их жизни, я попытался выстроить прикрытие, чтобы справиться с потерей двух единственных людей в моей жизни, которым я доверял.Я сделал вид, что все в порядке. Не было.

Люди режут себя, потому что от этого им становится лучше

Однажды я перекинул свою сумку через плечо, и проволочная тесьма, на которой висит ключ от моего дома, зацепилась за мою руку острым концом и оставила длинную красную царапину на моей коже. Когда я посмотрел на это, я понял, что это не больно. Это меня заинтриговало. Мои дни были невероятно трудными, особенно когда я старался не допустить того, насколько серьезна моя депрессия.Вот что меня отвлекло. Той ночью я пошел домой и разобрал свою маленькую цепочку для ключей, в результате получился кусок толстой проволоки с двумя острыми, как бритва, концами (мы используем его в художественном классе для скульптур). Я провел одним концом по руке, и на нем появились красные рубцы. Как ни странно, не было больно. Это было хорошо – как-то так. Я убрал провод и ничего не подумал.

Вскоре после этого я заставил себя обратиться к терапевту, что было для меня невероятно сложно, потому что я всегда рассчитывал на свою способность пройти через все СВОИ СОБСТВЕННЫМ образом, без посторонней помощи.Мне поставили диагноз – большая депрессия. Когда моим родителям сказали об этом, им было трудно понять, и моя мать в конце концов решила либо игнорировать это, либо не заботиться об этом. Между нами ничего не изменилось с тех пор, как она узнала о том, что я переживаю.

«Шрамы и кровь говорят для меня больше, чем слова».

Хотя мой терапевт несколько раз забирал мои режущие инструменты, мне удалось найти больше. Мне стало хуже за последние несколько недель, и очень быстро.Теперь, когда мои родители кричат ​​на меня, что я абсолютно не могу принять в своем душевном состоянии, даже из-за чего-то мелкого, меня начинает трясти. Я захожу в свою комнату, запираю дверь и отчаянно собираю капли крови на своей коже, пока снова не успокоюсь. К настоящему времени, если я не истекаю кровью, я не чувствую себя лучше. Вид моей собственной крови снова возвращает мне контроль. Мне нравится думать, когда я режу: «Хорошо, теперь вся боль в твоей голове – в твоей коже». Как только царапины и порезы перестают болеть, я делаю это снова и снова чувствую себя спокойно.Я отказываюсь плакать перед людьми всякий раз, когда могу помочь, поэтому вместо этого режу. Я могу насчитать две дюжины шрамов или порезов от членовредительства на предплечьях, и в основном это место, где я травмируюсь. Когда нет абсолютно никаких инструментов и я испытываю эмоциональную боль, превышающую то, что я могу вынести, я бью себя по плечам до синяков. Есть много способов нанести себе травму.

Становится трудно носить рубашки с короткими рукавами, потому что нет оправдания тому, что люди видят поле битвы, когда я переворачиваю руку.Линии прямые, идеальные и параллельные. Очевидно, это признаки членовредительства. Поэтому я постоянно ношу рубашки с длинными рукавами. Только один человек, помимо моего терапевта, знает, что я делаю это, и некоторые из моих друзей в сети тоже это делают. Я паникую, когда исчезают шрамы, потому что, как сказала Крис в своей статье «Я резак. Подросток, режущий себя»: «будучи резцом, я вспоминаю именно шрамы». Шрамы ставят передо мной то, что У меня есть выбор помимо эмоциональной боли, и это более легкий выбор.Раньше я думал, что у меня низкий болевой порог. Часть меня видит силу в том, что я делаю сейчас, и я не вижу, что хочу остановиться в ближайшее время, даже если я должен. И есть слова, которые я не могу или не хочу говорить с людьми в своих шрамах. Шрамы и кровь говорят для меня больше, чем слова.

Эмоции людей, режущих себя

Как я себя чувствую …

Говоря с другими огранщиками, я считаю, что эмоции, которые я испытываю, аналогичны эмоциям других людей, режущих себя.Перед тем, как закончить, я обычно испытываю сильную ненависть к себе. Я не могу вспомнить, чтобы мне нравился сам, но за последние годы я ненавидел все во мне, от моей внешности до моего отношения к моим нестабильным личным отношениям. Прежде чем я начал резать, обычно случалось что-то, что ухудшало ситуацию. Обычно я очень подавлен и чувствую себя безнадежным и бесполезным, как будто мне не к кому обратиться. Иногда я злюсь на себя из-за того, что сделал, и вижу в этом наказание. Иногда мне кажется, что все мое тело и разум онемели.Обычно, когда у меня бывает то, что большинство людей называют «хорошим днем», я испытываю резкое онемение вместо депрессии … и это меня пугает. Резка, так сказать, возвращает меня на землю. Я привыкла к депрессии, какой бы она ни была тухлая.

Когда я режу, я обычно концентрируюсь на повышении уровня крови, и мой разум успокаивается. Я не чувствую своей эмоциональной боли, когда на моей коже начинают появляться следы, но это не то же самое, что онемение. Я действительно чувствую спокойствие и ощущение, что моя боль утекает из разума в тело.После этого иногда я чувствую себя виноватым, но обычно это происходит немного позже. В большинстве случаев, примерно через час после того, как я сокращаюсь, я начинаю думать о таких мыслях, как: «Что, черт возьми, с тобой?» Часто я говорю себе, насколько я сумасшедший, что усиливает ненависть к себе. В конце концов, в течение следующего дня кто-то скажет или сделает что-то, что меня возбуждает, и это объединится с моей ненавистью к себе и заставит меня снова запереться в своей комнате.

Теперь, надеюсь, вы лучше понимаете, почему люди режут себя.Возможно, вам будет интересно прочитать об общих чертах характера лиц, совершающих самоповреждения.

.

Почему подростки причиняют себе боль?
Наука о самоповреждении

Согласно анекдотическим сообщениям консультантов, за последние пару десятилетий все больше молодых людей вытаскивают бритвенные лезвия и зажигалки, чтобы пораниться. Их намерение – не умереть, а просто причинить вред, поведение, известное как несуицидальное самоповреждение.

Недавнее исследование психического здоровья студентов колледжа, представленное в августе на заседании Американской психологической ассоциации, обнаружило эмпирические доказательства, подтверждающие эти наблюдения.Результаты показывают, что в одном университете уровень несуицидальных самоповреждений удвоился с 1997 по 2007 год.

Однако ученые не уверены, действительно ли такое поведение становится все более безудержным, или они просто выявляют больше случаев из-за повышенной осведомленности. И некоторые исследователи говорят, что, хотя в 1990-х – начале 2000-х годов могло наблюдаться повышение, к настоящему времени оно, вероятно, вышло на плато. [См .: Больше детей намеренно причиняют себе вред?]

Тем не менее, широкое распространение несуицидальных членовредительства действительно представляет собой проблему для общественного здравоохранения.Несколько недавних исследований показали, что около 17–28 процентов подростков и молодых людей говорят, что они проявляли такое поведение в какой-то момент своей жизни.

Ученые сейчас беспрецедентно анализируют несуицидальные самоповреждения, пытаясь ответить на ряд вопросов, в том числе: Почему люди причиняют себе вред? Неужели некоторые люди запрограммированы на самоповреждение? И какие методы лечения лучше всего помогают остановить порезы?

Последствия такого поведения выходят за рамки физического вреда и включают депрессию, беспокойство, социальную изоляцию и повышенный риск попытки самоубийства, сказала Пегги Андовер, профессор психологии Фордхэмского университета в Нью-Йорке.

«Все эти негативные последствия вместе взятые, в сочетании с тем фактом, что это настолько широко распространенное поведение в наших средних школах, в наших колледжах, просто в нашем сообществе, это действительно подчеркивает тот факт, что нам действительно нужно бороться с этим поведением. , – сказал Андовер.

«Расстройство» также может стать официальным в предстоящей редакции Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам, или DSM, также известной как «Психиатрическая Библия», которая должна выйти в 2013 году.

Учебник по самоубийству?

Несуицидальные самоповреждения обычно определяются учеными как «преднамеренное дискретное разрушение тканей тела без намерения самоубийства», – сказала Кимберли Харрисон, практикующий врач в Park Center Inc., центр лечения психических заболеваний в Форт-Уэйне, штат Индиана. «Вы пытаетесь каким-то образом разрушить свое тело, не пытаясь убить себя», – сказал Харрисон.

Под это описание подпадает широкий спектр действий, включая резание, сжигание и рассечение кожи до перелома костей, предотвращение заживления ран и уколы булавками и иглами.

Люди обычно начинают наносить себе травмы в раннем подростковом возрасте, в возрасте от 11 до 15 лет.

Оценки того, насколько распространено такое поведение среди подростков и молодых людей, сильно различаются – от 4% до 38%. .Эти оценки в основном основаны на исследованиях небольших популяций с участием нескольких сотен человек. Но вместе взятые, эксперты сходятся во мнении, что этот процент падает где-то от старшего подросткового возраста до низкого 20-летнего возраста.

Наиболее очевидный вред от членовредительства возникает из самих ран, которые создают риск заражения, но есть и психологические последствия, в том числе чувство стыда за свое поведение и боязнь социального отторжения, если самоповреждения признаются, что причиняют себе боль. самих себя.

Имеются также некоторые свидетельства того, что люди, не совершающие самоубийственные самоповреждения, подвергаются повышенному риску самоубийства, хотя эта связь наиболее сильна среди психиатрических пациентов.Исследователи предполагают, что самоповреждение может подтолкнуть людей к самоубийству, поскольку они способны преодолеть страх и боль, которые возникают в результате причинения себе вреда.

Но «подавляющее большинство людей, которые сообщают о не суицидальных самоповреждениях, не пытаются покончить с собой, они пытаются справиться с жизнью», – сказала Дженис Уитлок, исследователь Корнельского университета в Итаке, штат Нью-Йорк, которая недавно опубликовал обзорную статью о несамоубийственных самоповреждениях. “Это полная противоположность суициду.”

Как наркотики и секс

Действительно, эксперты говорят, что большинство людей занимается членовредительством как способом справиться со своими эмоциями, особенно негативными. И большинство членовредителей сообщают, что это работает – успокаивает и приносит чувство облегчения.

Эти успокаивающие чувства, скорее всего, являются результатом выброса эндорфинов, химических веществ мозга, которые облегчают боль и могут вызывать эйфорию.

«Люди используют членовредительство во многих отношениях, как другие люди употребляют наркотики или алкоголь, или еда или секс… чтобы попытаться почувствовать себя лучше в краткосрочной перспективе », – сказал Уитлок.

В качестве наказания люди могут также нанести себе увечья.

Мэтью Нок, профессор психологии Гарвардского университета, назвал четыре основных причины членовредительства, как личных, так и социальных. Его модель, которую он недавно обсуждал на встрече APA, предполагает, что люди наносят себе телесные повреждения, чтобы:

• снять напряжение или прекратить плохие чувства;
• что-то чувствую, даже если это боль;
• общаться с другими, чтобы показать, что они огорчены;
• заставить других перестать их беспокоить.

Есть также свидетельства того, что люди более склонны к самоповреждению, если у них отрицательный образ тела в сочетании с сильными отрицательными эмоциями и плохими навыками преодоления трудностей.

«Так им легче нанести вред телу», – сказала Дженнифер Мюленкамп, профессор психологии Университета Висконсин-О-Клэр, изучающая это состояние.

Несколько исследований также показывают, что здесь играет роль биология. Например, исследование, опубликованное в июльском номере журнала «Journal of Affective Disorders», показало, что у лиц, не совершающих самоубийственные самоповреждения, уровень опиоидов в организме ниже (эндорфины – это разновидность опиоидов), чем у тех, кто не самоповреждает.Одна из гипотез состоит в том, что люди, которые наносят себе травмы, имеют дефицит опиоидов и делают это для повышения своего естественного уровня опиоидов.

Недавнее исследование с участием пациентов с диагнозом пограничного расстройства личности, состояния, при котором люди часто наносят себе телесные повреждения, показало, что самоповреждение может подавлять области мозга, часто участвующие в обработке эмоций.

Кое-что о подростковом возрасте

Подростковый возраст – лучшее время для поведения.

«С точки зрения развития у вас есть идеальный шторм для членовредительства», – сказал Уитлок, исследователь из Корнелла.

Молодым людям приходится не только ориентироваться в растущем числе личных отношений, но и их мозг и тело также претерпевают изменения.

В раннем подростковом возрасте часть мозга, участвующая в эмоциях, миндалевидное тело, и часть мозга, участвующая в высшем мышлении, кора головного мозга, не полностью связаны между собой, и в результате они не общаются так хорошо, как раньше. позже в жизни.

«Подростки, особенно ранние подростки, очень часто испытывают сильные эмоции и не обладают достаточными навыками, чтобы справиться с ними», – сказал Уитлок.

Когда мозг детей полностью разовьется, они могут научиться другим, более позитивным методам совладания со своими эмоциями, таким как разговор с другом, пробежка или медитация. Самоповреждение, похоже, является поведением, из которого вырастают многие подростки: около 80% сообщают, что перестали травмировать себя в течение пяти лет после начала, согласно обзору Уитлока, опубликованному в майском выпуске журнала PLoS Medicine.

С практической точки зрения членовредительство – это легко доступное поведение для подростков, которым может быть трудно удержать наркотики и алкоголь.

Гендерные различия

Более ранние исследования показали, что членовредительство – более распространенное поведение среди девочек, но недавние исследования показывают более равномерное разделение между полами. Исследование студентов колледжа, проведенное Харрисоном, ученым из Park Center, показало, что такое поведение чаще встречается среди мужчин.

Однако девочки и мальчики могут причинять себе вред разными способами.

Например, исследование, проведенное в 2010 году профессором Фордхэма Андовером, показало, что девочки с большей вероятностью будут использовать рубку, а мальчики – обжечься.Исследователи не уверены в причинах гендерных различий, но предполагают, что они связаны с идеей о том, что одни методы травм воспринимаются как более мужские, а другие – более женские.

Также неясно, различаются ли гендеры в том, почему они вообще причиняют себе вред. Например, мужчины могут стремиться к проявлению физической стойкости, а не к способу справиться с эмоциями. Однако в этой области необходимы гораздо больше исследований.

Отсутствие вариантов лечения

Специфических методов лечения несуицидных членовредительства не существует, хотя метод, известный как диалектическая поведенческая терапия, применяемый для лечения пограничного расстройства личности, применялся с некоторым успехом.

«Это очень, очень интенсивное лечение», – сказал Андовер, и оно может не подходить для всех, кто не склонен к самоубийству.

По словам Мюленкампа, большинство лиц, совершающих самоповреждения, скорее всего, преодолевают такое поведение, не обращаясь за медицинской помощью, но лечение для этих людей все же может быть полезным.

«Любой, кто занимается членовредительством, даже если это один раз в своей жизни, все равно сообщает о гораздо большем количестве трудностей в своей жизни, психологически [и] социально», – сказала она.«Так что, даже если у вас есть кто-то, кто однажды поранился, возможно, неплохо было бы подумать о том, чтобы обратиться за помощью».

.